"Фантастичнее вымысла"

[lib]

Купила эту книгу только вчера. Кажется, у нас в городе все появляется с опозданием.

выдержки из предисловия

После того, как мы немного пострадаем-как, наример, расказчик из "Бойцовского клуба" или же рассказчица из "Невидимок", мы разрушаем наше милое гнездышко и заставляем себя вернуться в окружающий мир. В некотором роде именно так и пишутся романы. Вы составляете план или ищите материал. Какое-то время роводите в олном одиночестве, отгородившись от мира, строя собственный прекрасный мирок, в котором вы олновластный, ну совершенно олновластный хозяин. Вы остаетесь в вымышленном мирке, пока не настанет момент его разрушения. После чего вы возвращаетесь к людям.
Если ваша книжка продается, вы отправляетесь в рекламное турне по городам и весям. Вы по-настоящему общаетесь с людьми. С огромным количеством людей. Вокруг вас люди, люди, люди. Вскоре вам становится муторно. И вас снова одмывает бежать от них куда-нибудь подальше, например, в...
В очередной вымышленный прекрасный мирок.
И так до бесконечности. Один. В толпе. Один. В толпе.
Волне возможно-коль вы читаете эти строки, -что сей цикл вам хорошо знаком. Чтение-не групповой вид деятельности. Тут вас не кино или концерт, где собираются сотни людей. Нет, в этом конце спектра царит одиночество.
Мой личный жизненный цикл выглядит так: Факт. Вымысел. Факт. Вымысел.
Журналист, режде чем взяться за перо, роизводит расследование. Романист следует игре воображения.
Интересно, сколько времени романист вынужден проводить в обществе других людей, чтобы создать этот самый одинокий голос? Свой обособленный мир?
Мы все проживаем свою жизнь в соответствии с той или иной историей. Наример, историей о том, что значит быть ирландцем или черным. Про то, что значит трудиться до седьмого пота или ширяться героином. Быть мужчиной или женщиной. И всю нашу жизнь мы ищем что-то такое, что подтверждает нашу историю.
Как писатель вы просто признаете эту часть человеческой натуры. Каждый раз, когда создаешь новый персонаж, сначала следует присмотреться к миру этого персонажа, присмотреться к деталям, которые делают его реальность единственно верной.
Вот так я создаю своих персонажей. Я обычно даю каждому из них образование или профессию, которые так или иначе ограничивают их взгляд на мир. Уборщице мир видится как вереница грязных пятен, которые необходимо удалить. Манекенщица видит его как вереницу соперниц, готовых урвать себе причтающуюся ей долю внимания.
Когда я писал "Уцелевшего", то нарочно заводил разговор о том, как лучше делать уборку, и людщи часами снабжали меня подробностями. Слушая мои истории, друзья начинали рассказывать мне свои. Примерно за час я обычно собирал материал на целую книгу.
Вот как даже такое одинокое занятие, как писательский труд, становится поводом побыть среди людей. В свою очередь люди подбрасывают толиво для других рассказов.
Один. в толпе. Факт. Вымысел. Замкнутый круг.
Комедия. Трагедия. Свет. Тьма. Они оределяют друг дрга.
И это срабатывает-при условии, если не слишком надолго застрять на одном месте.

Честно говоря, я понятия не имела, о чем эта книга, и опасалась, как бы она не стала вторыми "Призраками".
Что я могу сказать? Это действительно нужно прочесть.